Благими намерениями... Я тебя спасу!

В процессе исследования своих внутренних «тараканов» вместе с нашей практической группой я заметила за собой такую черту, как стремление к «спасению» других людей. Эта моя поведенческая черта настолько глубоко укоренилась в характере, что её я искренне считала своей добродетелью, то, чем нужно гордиться, и с чего надо брать пример.

И действительно, стремление помочь другим, жертвовать чем-то ради других, спасать от неприятностей, защищать слабых — это те моральные ценности, которые впитались с молоком матери, благодаря хорошему воспитанию, позитивным сказкам, поучительным мультфильмам...

Только есть большое НО. С возрастом, проживая не очень хорошие моменты, эти ценности очень сильно исказились, до неузнаваемости. Как это случилось, и что изменилось с детства, куда делся непосредственный взгляд на мир? И почему моё стремление спасать людей является скорее негативной чертой (или поведенческой придурью, как мы это называем более понятным языком), от которой надо избавляться?

Несколько слов о том, как это выглядит. Придурь Спасателя проявляется ситуативно, когда ты чувствуешь, что человеку возле тебя срочно нужно помочь. То ли потому что он не справится, а человек-то хороший, и ему стоит помочь. То ли от того, что самому внутри становится больно от несправедливости, которая разворачивается на твоих глазах. Или человек «погибает» на твоих глазах (погибает — это образно говоря, потому что всё может быть совсем не так, как видится ситуация изнутри). Достаточно одного такого подходящего триггера, и начинаются сценарии «спасения»: благотворительностью, покровительством, доказыванием правоты обиженного, защиты кулаками.

А механизм такой психической реакции достаточно прост:

  1. внутри есть незакрытая рана после того, как обидели в той или иной ситуации;
2. никто в этой ситуации не защитил;

3. при этом ты очень ждал этой защиты, ведь было ужасно больно/стыдно/страшно;

4. тебя подвели те, кто мог бы защитить, но этого не сделали, они предатели;

5. после этого ты нарастил защитный панцирь в виде непробивного человека, сильного и справедливого, которому уже так просто не сделают больно;

6. который никогда не позволит таким ситуациям повториться: он защитит и спасёт жертв и накажет обидчиков;

7. и никогда не станет тем предателем, который стоит в стороне и ничего не делает для того, чтобы облегчить боль.

Моментами прозрения для меня стали те случаи, когда я помогала человеку, а в итоге оказывалось, что ему, собственно, и не нужна была эта помощь. И тогда я задавала себе вопрос: а почему так, я же хотела как лучше, у меня намерения ведь были благими!

Как и со всеми придурями, внутри при этом рисуется картинка красивая, благородная, а внешне это неадекватное поведение во вред себе и другим.

Как Спасатель выглядит в субъективном восприятии:

— я очень чувствительна к чужому горю, я чувствую боль другого человека и не понимаю, как можно сидеть в стороне и не помогать.

— я вижу несправедливость этого мира, и если мне хватает сил, я должна защитить слабого и внести свою лепту «добра». Зло, конечно же, должно быть наказано.

— я знаю, как будет лучше другому человеку, я же лучше за него знаю, ведь он, бедный и несчастный, совсем без меня пропадет, непутевый («птичку жалко», как в том фильме).

А если посмотреть внешне, как это происходит, окажется что:

— я не чувствую боли того человека, которого хочу спасти. Я чувствую свою пережитую боль, ту рану, которая еще кровоточит у меня. Поэтому моя реакция на «его боль» будет абсолютно неуместной.

— вопрос о справедливости редко можно рассмотреть объективно, поскольку я часто замечала, что по мере поступления дополнительных объективных фактов о ситуации, картинка могла поменяться с точностью до наоборот. Кто прав, кто не прав — об этом может судить только тот, кто сам без греха, и взгляд не замутнён собственной болью.

— я могу изменить только себя и свою жизнь, а о другом что могу знать? Разве что буду переносить на него свои представления о хорошем. А это уже насилие над человеком и его подгонка под собственные рамки.

«Спасение утопающих — дело рук самих утопающих», — не зря эта горькая шутка из фильма так прижилась. Добавлю, что если только я не профессиональный спасатель, который знает на самом деле, как спасать, и который видит, кому нужно спасение, и кто к этому готов, а ещё чтобы его на дно не потянули за собой. А это возможно лишь в случае чистоты сердца и взгляда на мир или хотя бы на такие ситуации, которые человек уже пережил, и есть чем поделится.

А эдакое проявление рыцарства и рвение спасать мир — это, как ни прискорбно, всего лишь неадекватное проявление, паразитирующее на пережитой боли, искажающее реальное восприятие и приносящее ещё больше вреда.

Если вам близки такие проявления, выход здесь в том, чтобы работать над собственными болезненными ситуациями, которые не удалось пережить, где не удалось простить людей, где остался горький осадок и ком в горле. Такие ситуации будут постоянно всплывать по жизни, пока они будут внутри цеплять какие-то струны, а игра в Спасателя лишь отдалит от выхода из этого замкнутого круга.

Made on
Tilda